В бывшем Ленинграде собираются снести дом блокадного градозащитника 

В бывшем Ленинграде целенаправленно уничтожается память о блокаде. На фоне борьбы за блокадную подстанцию тихо собираются сносить еще один дом — на Мира, 36. Сегодня активисты «Живого города» заметили на объекте разогревающийся экскаватор.

Однако толпы на этом сносе не будет. Потеря почему-то считается небольшой. В сети наперебой твердят обычное: домик «простенький», ценных интерьеров в нем нет, а значит, «рядовая застройка». Да, для многих архитектура кончилась на Кваренги и Стасове. Люди до сих пор живут в середине девятнадцатого века, нисколько не продвинувшись вперед. Таких имен, как Лялевич, Мульханов, Розинский, для них попросту не существует. И это дикое упущение.

Эти имена надо заново открывать. Да, дом на Мира (тогда Ружейной) знаменит уже именем своего архитектора.

Его построил Дмитрий Андреевич Крыжановский. И мало того что он, как пишут в энциклопедиях, просто был мастером петербургского модерна. Мало того что он — выпускник Академии художеств, помощник Сюзора, член правления, старшина Петербургского (с 1914 года Петроградского, с 1924-го — Ленинградского) общества архитекторов (до 1933-го), с 1933-го — член правления ленинградского отделения Союза советских архитекторов (ЛОССА), член редакционной комиссии Ежегодника ЛОССА, городской архитектор, архитектор Петропавловской больницы, секретарь комитета общества взаимопомощи русских художников (с 1890-х), председатель совета Общества архитектурных знаний, специалист по строительно-техническим вопросам Городской думы, главный архитектор архитектурной мастерской ЛенИЗО, преподаватель ЛИИПС-ЛИИЖТ, а также преподаватель строительного техникума, автор книг и теоретических статей.

Практически никому нет дела до того, что зодчий в годы Гражданской войны возводил укрепления под Петроградом, занимался изучением и охраной памятников архитектуры, строил жилые дома в Ленинграде, внес более двух десятков предложений по улучшению техники архитектурно-строительного дела, и его постройки всегда отличались особой прочностью (а как могло быть иначе, если он — рационализатор?).

Конечно, никакой аварийности там просто не может быть (тем более что я знаю этот дом снаружи и изнутри). Там даже трещин нет. Современные покупные экспертизы «разрушат» любое здание. И титулы автора не повесишь, как ордена, на фасад. Или как плакат, который мы, активисты, повесили сразу же, как узнали о будущем сносе. Все это в такой момент уже «мишура». И уж совсем посмеются над тем, что Дмитрий Андреевич любил музыку и даже ее преподавал (он успевал всё).

Мне важно другое. Есть заслуги вечные. Крыжановский — редчайший архитектор. Зодчий с активной гражданской позицией. Он не просто строил. Он спасал свой город.

Человек этот уже после Февральской революции стал начальником городской милиции (с марта 1917-го), затем народной милиции Петрограда. Милиция того времени — это не сегодняшние менты. Это люди, охранявшие город от сонма бандитов и мародеров. Ибо любая революционная волна выплескивает множество пены.

В 1941 году ему исполнилось семьдесят. Когда началась блокада, он твердо отказался покидать город. Его друг Александр Лишневский (тоже архитектор, у них даже творчество перекликалось) умер по дороге в эвакуацию. Крыжановский остался. Старик спасал убранство Казанского собора: ценнейшие люстры и иконостас. Так что тому, что мы сегодня их видим, мы обязаны этому человеку.

Умер он в блокадном Ленинграде от истощения. Имя зодчего высечено на мраморной доске в Доме архитекторов. И даже фотографий не осталось. Только имя. И наследие. 36 атрибутированных зданий по данным сайта «Ситиволлс». Кто-то скажет, что много. Мол, можно еще ломать — это не последнее. Однако блокадных дней было больше. И творчество такого зодчего можно было бы не трогать хотя бы из уважения. Тем более в год 70-летия Победы, частью которой стал прорыв блокады. Хотя бы из благодарности к тому факту, что он сохранил для нас этот город. Блокадный градозащитник.

И именно поэтому я считаю, что подстанция и дом на Мира — звенья одной цепи. И для меня это — за гранью. Из Смольного явственно попахивает фашизмом, пока «патриоты», крестясь на купол Казанского, активно ищут «пятую колонну».

Постскриптум. Как мне сообщили, активисты подали в суд. Истцы намерены оспаривать разрешение. Снос все эти дни стоял лишь из-за того, что не было узаконено ограждение. Что окажется быстрее: судебная машина или экскаватор? Успеют ли вытащить дом из-под его стрелы? Покажет время. У нас его катастрофически мало.