«Летний сад — „коктейль“ из никогда не существовавших одновременно элементов» 

Летний сад накануне был торжественно открыт после трехлетней реконструкции. В ходе нее зеленую зону наводнили фонтаны, павильоны, берсо и прочие новоделы. Сегодня сад будет впервые открыт для простых петербуржцев.

О том, как изменился Летний сад с 2009 года — за то время, что его реконструировали сотрудники Русского музея и компании-подрядчика ООО «Профиль», — рассуждает историк архитектуры, лауреат Анциферовской премии, председатель петербургского отделения Международного совета по охране памятников ИКОМОС Сергей Горбатенко.

Памятник современным амбициям

Коктейль из эпох и элементов

Первое, что бросается в глаза, — обилие фонтанов. Второе — множество установленных вдоль аллей трельяжных решеток, предназначенных для будущей посадки шпалерника: они превратят ранее открытый в нижнем ярусе зеленый массив сада в узкие «коридоры». Привычный Летний сад, в котором статуи воспринимались не только вдоль аллей, но и «выглядывали» в неожиданных ракурсах из-за зелени в его панорамах, существовать больше не будет.

Художественный образ его изменится бесповоротно: теперь это уже не будет подлинный, хранящий все эпохи своего существования Летний сад. Появится новый садово-парковый объект, в котором аутентичные элементы как первоначальные (петровский Летний дворец, сохранившая основу планировки сетка дорожек, Карпиев пруд), так и возникшие позже (ограды вдоль Невы и Мойки, Кофейный и Чайный домики с фасадами первой трети XIX века, монумент И. А. Крылову середины того же столетия, «порфировая» ваза), будут непонятным образом соседствовать с малодостоверными искусственно «возвращенными» из XVIII века. В числе последних — «петровские» водометы, бассейны, берсо и шпалеры, оранжерея, объекты малых форм.

Эта новая картина, «коктейль» из никогда не существовавших одновременно эпох и элементов, составленный ценой утраты подлинного памятника, ныне внедряется в общественное сознание как победа «реконструкции и реставрации».

Попытаемся оценить решение, предложенное автором проекта Н. Ивановым, поддержанное Русским музеем и органами охраны памятников, с точки зрения научной методики реставрации (а реставрация именно наука, а не искусство, и тем более не произвол, облаченный в псевдонаучные формы).

В краткой форме идеология автора и его сподвижников изложена на рекламном баннере, ограждающем сад со стороны Мойки. «Основные цели проекта» на нем сформулированы так: «Возвращение саду его характерных черт и уникальности с максимальной реставрацией (! — Прим. С. Г.) и музеефикацией сохранившихся ландшафтных и архитектурных объектов и с сохранением его древостоя: исторической планировкой, зелеными насаждениями, дорожками и газонами; скульптурой; Летним дворцом Петра I, Чайным домиком, Кофейным домиком, домиком Петра I (? — Прим. С. Г.); оградами Ю. М. Фельтена со стороны наб. р. Невы и Л. И. Шарлеманя со стороны наб. р. Мойки; гидротехническими сооружениями — прудами и фонтанами...»

Вслед за тем: «Основной концепцией реконструкции и реставрации Летнего сада является максимальное сохранение сложившегося облика с воссозданием «затей и забав», характерных для его наивысшего расцвета на период 1740–1770 гг. и до второй половины XIX века».

Анализируя вышеизложенное, прежде всего обратим внимание на обилие терминов, характеризующих сущность производимых работ (воссоздание, реставрация, реконструкция, музеефикация). Что касается реконструкции, то в данном случае, вероятно, имеется в виду грандиозный масштаб происходящего вмешательства в сложившуюся композицию сада, ее «коренное переустройство».

«Жонглирование» терминами говорит об отсутствии ясного подхода к проблеме. Мы наблюдаем разнообразную лихорадочную деятельность по освоению вложенных средств при полной концептуальной неразберихе. С одной стороны, сад не возвращается к облику, который он имел в первой половине XVIII века, с другой — он теряет свои качества как памятник истории и культуры и переходит в некое новое состояние.

Фальсификат под видом подлинника?

Согласно Международной хартии по консервации и реставрации памятников и достопримечательных мест (известной как Венецианская, 1964 года), в целях сохранности памятника как исторического документа приоритетным методом считается консервация, то есть постоянный уход за дошедшим до нас памятником. Воссоздание считается неприемлемым в принципе: в этом случае общество получает фальсификат под видом памятника.

Согласно статье 15 той же хартии, «всякая реконструкция (воссоздание. — Прим. С. Г.) должна быть исключена а priori (изначально. — Лат.)...». В стремлении к сохранению подлинности даже реставрация определяется хартией как исключительная мера. Сходным образом задачи реставрации сформулированы и в 43-й статье российского федерального закона об охране наследия.

Ведущиеся в Летнем саду работы и по отечественному, и по международному законодательству должны были основываться на выявлении и сохранении эстетических и исторических ценностей. Конечно, значение Петровской эпохи всегда было преобладающим, но были ли основания объявлять «неэстетичным» и не имеющим исторической ценности изгоняемый ныне огромный 200-летний период его существования — тот всегда ухоженный и прекрасный сад, запечатленный в десятках живописных полотен и гравюр XIX–XX веков, сад Пушкина и Крылова, Ахматовой и Остроумовой-Лебедевой?

Похоже, нелепость такого утверждения осознают и идеологи происходящего, говоря о «деградации» сада как бы вскользь, в основном применительно к состоянию его зеленого массива.

Обратимся еще раз к Венецианской хартии: «Наслоения разных эпох, привнесенные в архитектуру памятника, должны быть сохранены, поскольку единство стиля не является целью реставрации. Если здание несет на себе отпечатки многих культурных пластов, выявление более раннего пласта является исключительной мерой и может быть произведено при условии, если удаленные элементы не представляют интереса...» (ст. 11). Налицо незнание или сознательное игнорирование международных научно-методических норм, равно как и отечественного законодательства по охране памятников.

Принято считать, что у восстановления памятников ландшафтной архитектуры свои законы. Это так, но лишь в отношении одного из видов его «строительных материалов» — деревьев и кустарников. В остальном охрана и восстановительные работы в садах должны подчиняться общим правилам, о чем прямо сказано в другом авторитетном международном акте — Хартии по историческим садам (Флорентийской, ИКОМОС-ИФЛА, 1982 года).

Что касается проблемы возвращения исторического сада к виду, который он имел в ранние эпохи его существования, то здесь заключение хартии однозначно: «Реставрационные работы должны уважать последующие стадии эволюции рассматриваемого сада. В принципе ни одному периоду не должно отдаваться предпочтение перед другими, кроме тех исключительных случаев, когда степень деградации или разрушения, затронувшая некоторые части сада, может быть такой, что будет принято решение о воссоздании на основе сохранившихся фрагментов или по безукоризненным документальным свидетельствам...» (ст. 16).

Полноценного воссоздания «петровских» элементов Летнего сада не могло быть уже потому, что отсутствуют документы, точно свидетельствующие о том, каким был сад в петровскую и елизаветинскую эпохи. Результаты раскопок дали представление о габаритах и очертаниях в плане фонтанов и других парковых сооружений, о некоторых подземных технических деталях, но о фасадах и профилях чаш, об их материалах, о центральных композициях водометов, которые будут перед нашими глазами, мы обладаем в лучшем случае очень приблизительной информацией или не обладаем ею совсем.

Недаром авторы вынуждены постоянно обращаться к аналогам, а это гарантированная неправда, основанная на «тиражировании» чужих образцов. Аксонометрический план П. -А. де Сент-Илера 1760–1770-х годов, который преимущественно используется при разработке проекта, охватывает только часть сада и не дает точного представления о деталях из-за мелкого масштаба.

Чертежи отдельных сооружений крайне немногочисленны и часто противоречат один другому либо представляют собой проекты, которые в ходе реализации нередко изменялись (как это было, например, с Амфитеатром Ф. -Б. Растрелли). В результате происходящего мы теряем подлинный сад и получаем взамен некую псевдонаучную «художественную» модель, только в общих чертах напоминающую сад начала XVIII века.

Прикрываясь цитатами Лихачева

Нынешние археологи, продолжая труды своих предшественников, открыли замечательные подлинные свидетельства прошлого — основания и нижние части парковых сооружений. Но эти драгоценные находки сейчас исчезают навсегда под бетонными фундаментами возводимых фальсификатов. Наши потомки, которые будут обладать гораздо лучшими технологиями и инструментами для изучения памятников прошлого, здесь их использовать не смогут никогда. Сад в значительной мере утратил свое значение как документ прошлого и превратился в памятник амбициям автора проекта и Русского музея.

Самое удивительное, что в своих действиях идеологи проекта апеллируют к имени Д. С. Лихачева. На упоминавшемся выше баннере начертаны его слова: «...Реставрация — это не возвращение памятнику его первоначального вида. Попытки вернуться к первоначальному виду сопряжены обычно с субъективными истолкованиями этого первоначального вида, с современными представлениями о красоте. В реставрациях такого рода больше всего появляется ошибок и невосполнимых утрат. Ведь памятники, а сады и парки тем более, «живут», меняются, обрастают пристройками.

Убирать эстетически ценные наслоения разных эпох просто невозможно. Разросшийся парк приобретает новую, свою красоту, и нет нужды и права убирать ни с исторической, ни с эстетической точек зрения. Не следует возвращать красоту к ее младенческому возрасту — это и невозможно...».

На что рассчитывали авторы идеи, вынеся на ограду слова Д. С. Лихачева и делая прямо противоположное? Скорее всего, на то, что петербуржцы, пробегая мимо, не станут вдумываться ни в слова ученого, ни в суть происходящего, отреагировав лишь на громкое имя. Все, что делается ныне в Летнем саду, находится в полном противоречии с идеями и мыслями Лихачева.

Происходящее характерно для нашей эпохи, когда стали общепринятыми пренебрежение научно-методическими основами, подмена фундаментальных понятий, чувство вседозволенности.

Год назад Даниил Гранин выразил опасение, что реконструкция может привести к исчезновению «той поэзии Летнего сада, к которой привыкли петербуржцы». В этих коротких словах умудренного большим жизненным опытом человека сущность происходящего отражена не менее ярко, чем в статьях реставрационных методик и актов по охране наследия. К сожалению, это предсказание уже сбывается.

Эта статья опубликована в газете «Санкт-Петербургские ведомости» год назад, 27 мая 2011-го.