Михаил Мильчик: «Большинству неважно, что Летний сад застроен новоделами»
28/07/2017 16:25
Если градсовет давно превратился в корпоративные посиделки, по итогам которых формируется никому не интересное мнение, то совет по сохранению культурного наследия по-прежнему остается высокопрофессиональным экспертным органом. Почему стеклянный купол над Дворцовыми конюшнями допустим, а снос дворовой части Никольского рынка — это преступление, как можно классифицировать любителей новодельного Летнего сада и реально ли спасти деревянные памятники с помощью инвесторов, говорим с зампредом совета Михаилом Мильчиком.
— Недавно руководитель комитета по охране памятников Сергей Макаров в рамках какой-то акции — как будто бы для пиара — мыл с пеной бюст Карла Росси на Манежной площади. И, будучи от воды пьяным, не заметил, что рядом, на здании россиевских конюшен, появилась самовольная мансарда. Ее проверка состоялась только по просьбе «Канонера». Разве не должен КГИОП и, в частности, его глава самостоятельно выявлять такие нарушения, особенно на важнейших памятниках?
— Сам председатель не обязан «обходить владения». Но существуют районные архитекторы комитета, и их прямая обязанность следить за состоянием памятников на подведомственной территории. Меня тут даже другое удивляет. Ведь мансарду вряд ли построили за одну ночь — на это ушло полмесяца, а то и месяц. Чиновники должны были сами выявить нарушение, а не ждать обращений. Тем не менее сейчас такая ситуация очень типична для КГИОПа.
— В случае с Манежной нарушение очевидно: КГИОП не выдавал разрешения, а значит, работы проведены незаконно. Но в целом сотрудникам комитета приходится работать с законодательством, скажем так, «творческого» характера — судьба зданий отдана на откуп экспертов с их субъективным мнением.
— Да, но выводы экспертов проходят через рабочую группу при совете по сохранению наследия, а в спорных ситуациях экспертиза должна выноситься на заседание совета. И это авторитетное собрание выносит свой вердикт. Вернее — дает рекомендацию. Окончательное решение все же остается за государственным органом охраны.
— Итоговое решение совета формируется не столько аргументами, сколько голосованием. Не странен ли такой подход в отношении памятников?
— А как вы иначе вынесете решение? Это же не математика, здесь необходимо учитывать много факторов, взвешивать аргументы сторон, к тому же каждый член совета смотрит на ситуацию с позиции собственных знаний, опыта и представлений. Могут быть ошибки? Да, конечно, как и в любом другом деле.
— Приведу пример из недавнего прошлого. Совет по сохранению наследия одобрил концепцию приспособления Дворцовых конюшен в Петергофе — то ли единогласно, то ли подавляющим большинством голосов. Проектом предполагается накрыть двор стеклом, фактически застроить его. Получается, что, по мнению совета, важнее сохранять стены, а не облик?
— Стеклянные конструкции невысокие, а потому снаружи почти не видны. То есть внешний облик сохраняется. Да и в самом факте перекрытия двора я не вижу ничего плохого.
— Ну как же? Облик двора фактически утрачивается.
— Да, но двор остается незастроенным. Здесь еще обращу внимание, что зданию возвращают первоначальную функцию — там будет конный комплекс. Важно найти компромисс. В данном случае плюсы очевидны: стеклянный купол не опирается на стены, не вредит им; на внешний облик здания купол не оказывает влияния, поскольку он низкий; внутрь будет проникать свет через стеклянное покрытие. То есть на такую жертву для сохранения памятника стоит идти.
— То есть это все-таки жертва?
— В какой-то степени — да. Но с другой стороны, если не идти по такому пути, ряд объектов просто невозможно сохранить. А когда здание не используется, оно разрушается в десятки раз быстрее, чем используемое.
— Часто застройщики предлагают свой компромисс — снести часть здания.
— Очень важно, чтобы компромисс не превратился просто в сдачу позиций. Компромисс требует сохранения основных характеристик памятника, включая его материал.
— Никольский рынок, где снесли внутреннюю аркаду, фактически половину здания, — это компромисс или сдача позиций?
— Это не просто сдача позиций, это, я бы сказал, преступление. И всё из-за того, что для этого проекта была определена неприемлемая функция. Когда вы коренным образом меняете функцию, то вынуждены ломать здание, поскольку прежняя планировка уже не годится.
— Вы считаете, что внутреннюю аркаду снесли не из-за аварийности, а именно из-за несоответствия новой функции?
— Конечно. Еще до начала работ мы, члены совета по наследию, выезжали на объект и единодушно пришли к выводу, что Никольский рынок пригоден для реставрации. Состояние было плохое, близкое к аварийному, но вполне ремонтопригодное.
— А вот тут возникают Евгений Герасимов и Рафаэль Даянов, которые занимались проектированием реконструкции Никольского рынка, и говорят: «Вы должны радоваться, что у этого здания, многие годы заброшенного, наконец нашелся хозяин. Если бы не он, то здание бы само рухнуло». Что вы ответите уважаемым господам?
— Здесь всё зависит от политики городских властей. Нужно предусмотреть систему льгот и преференций для того инвестора, который возьмется за подобные памятники. Ему должно быть это выгодно. Но при этом инвестору следует поставить очень жесткие условия по методам приспособления. Вот как должно быть, чтобы у инвестора не возникало желания снести здание. А еще можно было бы устраивать конкурсы по поиску инвесторов.
— В свое время вы жестко критиковали реконструкцию Летнего сада. Прошло уже пять лет с тех пор, как он заново открылся. Вы там гуляете?
— Нет, не гуляю.
— Не можете смириться?
— Это эталонный пример антиреставрации. Это не просто неудача, это принципиальная ошибка. Авторы избрали совершенно неверный критерий подхода к реставрационному объекту. Главный критерий — максимальное сохранение подлинности, необязательно первоначальной. Должны сохраняться наслоения и даже изменения, которые претерпел памятник.
— Давайте взглянем с другой стороны: в Летний сад стало ходить существенно больше людей.
— Для очень большого количества людей научные критерии реставрации, в том числе подлинность, не имеют большого значения. Для них важен внешний облик, важно, что бьют те же фонтаны. Большинству, к сожалению, неважно, что сад застроен новоделами, подобными театральным декорациям.
— Есть еще один остров-памятник — Каменный. Там находят способы построить уже не новоделы, а совершенно новые здания. Недавно появилась дача, похожая на особняк Кшесинской, вскоре обещают построить здание на бетонном фундаменте на берегу Крестовки, по документам числящееся временным...
— В ряде случаев, в очень ограниченных количествах, на территории памятников возможны воссоздания утраченных объектов. При условии, если прежний облик исчезнувшего сооружения был хорошо зафиксирован, чтобы исключить «фантазии на тему». А вот новое строительство должно быть исключено полностью. Это никакое не приспособление памятника для современного использования. Появление новых зданий на территории памятника под тем или иным соусом является нарушением закона.
— К паркам-памятникам близки по духу кладбища-памятники, но у них своя специфика. Сейчас на таких кладбищах появляются новые захоронения, в частности на месте заброшенных могил. Допустимы ли они, на ваш взгляд?
— Если речь идет о заброшенных могилах, которые не имеют надгробий, то во всем мире на их месте по истечении определенного времени допускаются новые захоронения.
— А что вообще можно охранять на территории кладбищ, за исключением отдельных надгробий? Явно же не могилы.
— Охраняются границы кладбища, его планировка, ограда, постройки, некоторые надгробия. Но вы правы: каждая могила не может охраняться, несмотря на то что она находится в границах кладбища-памятника.
— Вам не кажется, что старинным кладбищам сегодня уделяется слишком мало внимания?
— В свое время мы на совете предлагали программу по сохранению кладбищ. Ее разрабатывал один из авторов книги «Исторические кладбища Петербурга» Александр Валерьевич Кобак. Помню, что был проведен мониторинг кладбищ, но на этом дело завяло. Мне кажется, надо процесс возобновить: ситуация с историческими кладбищами остается, мягко выражаясь, неблагополучной.
— В 2013 году на совете по наследию вы предостерегали, что в ближайшее время в Петербурге и его пригородах может не остаться ни одного памятника деревянного зодчества, поскольку государство никак не способствует их сохранению. Поменялась ли ситуация?
— Поменялась — в худшую сторону! Ситуация уже тогда была катастрофическая. Мы обратились к губернатору с просьбой создать целевую программу по сохранению деревянных памятников — с преференциями и льготами для инвесторов. Но поддержки не получили. Два с половиной месяца тому назад на встрече с Георгием Сергеевичем я положил ему на стол на стол тот же самый проект программы, немного подредактированный. Никаких принципиальных возражений я не услышал, но и поддержки не было.
— Смольный пошел вот таким методом: была создана госкомпания «Авенариум+», которая недавно заказала проект ремонта двух деревянных памятников в Сестрорецке. То есть какие-то подвижки, пусть и совсем незначительные, все же есть.
— Об этой инициативе губернатор, кстати, тоже говорил. Он сказал, что в конце 2017 года посмотрит на результаты Курортного района, и если они будут успешными, то опыт можно будет распространить на другие районы. Но мне все-таки кажется, что у государства нет ресурсов отремонтировать все деревянные памятники. Без широкого использования государственно-частного партнерства, без системы льгот и преференций для инвесторов не обойтись, поэтому наше предложение о разработке программы, надеюсь, все же найдет понимание.
Замечу в заключение, что судьба памятников деревянного зодчества — самой оригинальной части нашего архитектурного наследия — плачевна во всей России. К сожалению, наш разговор приходится заканчивать на такой печальной ноте.
Фото Дмитрия Ратникова
Организации (компании):
Изображения, прикрепленные к публикации:
Подписывайтесь на нас в Яндекс.Новостях
Комментарии
Дмитрий Л.
Вообще-то именно такие знатоки и подняли в советские времена петербургские пригороды из руин.
Редактор
Летний сад «лежал в руинах»?
Андрей
Чем иметь таких «профессионалов» как Мильчик с его бреднями про Летний сад, лучше вообще не иметь никаких советов. С такими знатоками разрушенные в войну пригороды Петербурга так и лежали бы в руинах — «ради сохранения наслоений и изменений».
вЪсовщикъ
и вообще, раз уж я разговорился, нужно переходить от этой мышиной возни с отдельными сооружениями к охране среды города зонами
не нравится понятие Старый город — назовите «особо-охраняемая архитектоническая зона.» или просто заповедник.
законодательство по природным заповедникам в стране представляется весьма строгим
ну а дальше — логическое построение: какая административная или business activity может быть в заповеднике
?
вЪсовщикъ
конечно так — примат академической псевдо-ученности над здравым смыслом сохранения ОКН вочтобытонистало
все громкие экспертизы разных михайловских этому следуют — то там якобы типичность зашкаливает, то мало подинных элементов. « все по науке»
вЪсовщикъ
средний класс
который обильно представлен и среди трудящихся смольного, и офисного планктона
Дмитрий Л.
Какая связь между Смольным и ТРК? %)
Дмитрий Л.
Приехали )
«Щас отказывают в статусе памятника» как раз по второму принципу (с чем Михаил Исаевич в меру сил активно борется, и небезуспешно).
вЪсовщикъ
илм более общий вопрос:
что вжнее для жизни уникального города — догматическое следование академическим принципам или здравый смысл в созранении КН ?
по первому принипу щас отказывают с статусе памятника из-за «типичности» и малой сохранности оригинальных элементов
по второму — восторг перед Гданьском, Варшавой и Петергофом приехавших со всех концов мира
вЪсовщикъ
ну вот задайте ему такой вопрос:
если бы условный « Смольный» размещался бы не в центре, появился бы офисный монстр на Владимирской пл и обслуживающий обитателей обоих кошмар Стокманна на Невском
?
Дмитрий Л.
Каким же боком работы в Меньшиковском дворце в 1980-х были «обычной реставрацией со значительными объемами воссоздания»?
Это скорее предтеча работ в Летнем саду. И Меньшиковский дворец точно также критиковался и критикуется многими реставраторами — в том числе и лично Мильчиком. Так что тут Михаил Исаевич вполне последователен. «Реставрация кончается там, где начинается гипотеза».
Дмитрий Л.
Вы когда пишите «СКН», то кого конкретно имеете в виду?
Это организация, а коллегиальный совещательный орган, который собирается (сейчас всего несколько раз в год) для обсуждения заключений историко-культурных экспертиз — сейчас в основном касающихся проектной документации по работам на ОКН. Плюс существуют несколько т.н. «рабочих групп» для более регулярного рассмотрения отдельных вопросов, типа экспертиз ВОКН, якобы «под эгидой» СКН (но де факто совету практически не подотчетных).
Поэтому, честно говоря, непонятны фразы вроде «кaк СКН отноcится к научной послевоенной реставрации Гданьска?» Такой вопрос можно задать лично Михаилу Исаевичу, но никак не СКН в целом.
вЪсовщикъ
СКН осознает, что в городе сохранилось наибольшее В МИРЕ количество зданий, построенных до 1914 г ?
какие выводы делаются им из этого уникума, в частности собирается ли он вводить в рассмотрение понятие Старого города, которое доказало свою эффективность в Европе в деле сохранения КН?
как без этой концепии СКН собирается избавлять его от многочисленных больших и малых градо ошибок? не только сооружений, но и всякого рода пегасов,хамовнахичеваньских и городовых дворников, которые конъюктурно плодятся вне связи с Генпланами?
наконец уместность нахождения органов гор управления с неизбежным привлечением туда же частных офисов в этой охраняемой зоне и уместность реминисценции планов 1930-х гг с отведением Дома Советов под эти цели для уменьшения нагрузки на ценную арх среду центра ?
вЪсовщикъ
1. Летний сад представлял да и сейчас во многом представляет перенесенный из болот лес из старых больных разросшихся деревьев, кроны которых просто не видны на остатках аллей, и как памятник садово-паркового искусства перестал им быть еще сотню лет назад.
Что СКН до проведения работ собирался предпринять в связи с этим?
в частности что он думает по поводу уместности памятник баснописцу со всеми чертами скульптуры сер 19 века в б. французском саду нач 18 века?
2.общего плана вопрос: кaк СКН отноcится к научной послевоенной реставрации Гданьска? как там с научной реставрацией и фантазиями в связи с восторженной реакцией общественности в мире на это ?
3. А какая «обычная реставрация со значительными объемами воссоздания» была проведена в Меньшиковском дворце ВО в 1980-х?
но ведь никто же не гнобит «замечательных совецких реставраторов» как В.Коренцвита
Дмитрий Л.
Все «прорывные мысли» уже сто раз сформулированы:
— заниматься реставрацией памятников, а не новым строительством под видом «приспособления»
— выносить все важные проекты на СКН, вместо того, чтобы на заседаниях обсуждать всякую мелочевку, а важнейшие проекты, типа Никольского и Конюшенного, вообще проводить в обход всех экспертных советов
— ввести уже хоть какую-нибудь систему льгот и преференций, направленную на стимулирование реставрации памятников
и т.д.
Дмитрий Л.
Даянов в случае Никольского чем «провинился»-то? Он как раз уже проектировал полное воссоздание с отказом от нового строительства.
Дмитрий Л.
В Петергофе и прочих «дворцово-парковых» пригородах имела место обычная реставрация со значительными объемами воссоздания.
В Летнем саду фактически не «новоделы» — там новостройки, реконструирующие предполагаемый облик элементов, утраченных в ряде случаев даже не десятки, а сотни лет назад, базируясь в основном на археологии и весьма незначительном объеме исторической иконографии. Идеологами этих работ и стали археологи, а не реставраторы.
Михаил Исаевич, кстати, в своих книгах довольно жестко критикует и Старую Ладогу, которая в основном также является «новостройкой».
Редактор
Ну и? Где в этом вопросе про РОЛЬ архитекторов? Вопрос про подход к памятникам.
нет
ЦИТАТА: (может это «дядя» написал?)
«...тут возникают Евгений Герасимов и Рафаэль Даянов, которые занимались проектированием реконструкции Никольского рынка...» кто этот вопрос написал?
Да, их наняли как нанимают адвокатов главари преступных сообществ, они взяли деньги и отработали их честно, в т.ч. и защищая интересы работодателя в разных слушаниях и заседаниях по сохранению ОКН. А как они должны были: получить деньги, выполнить проект по ТехЗаданию инвестора по сносу аркады, а потом придти на заседание в «БЕЛЫХ ОДЕЖДАХ» и заявить — «и я — не я и хата не моя!», т.е. отречься от проекта и поливать инвесторов за снос?
Редактор
Не было такого вопроса.
Редактор
Где?
вЪсовщикъ
я разочрован: никаких прорывных мыслей у СКН нет, одно копошение в текучке и сведение личныз счетов.
интересно,как зампред «классифицировует любителей новодельных» Петергофа и Царского
?
Павел П
Что там подлинного было в Летнем саду? Регулярно вырастающие деревья?
«Если речь идет о заброшенных могилах, которые не имеют надгробий, то во всем мире на их месте по истечении определенного времени допускаются новые захоронения».
Во всем мире нет столько земли как в России.
нет
Никольский рынок — совершенно очевидное преступление инвестиционной авантюры, которой власти почему-то позволили в самом что ни на есть историческом центре Питербурха устроить настоящий ПОГРОМ. То архитектурное сокровище — здание рынка, что не повредили немецкие бомбы и снаряды за 3 года блокадных обстрелов, не уничтожили десятки лет зверской эксплуатации при Советах, зверски разгромили элегантно одетые «новые русские» крутышки-бизнесмены.
Вопрос Редактора о роли архитекторов гг. Герасимова с Даяновым кажется чисто детски наивным: взрослым людям понятно, инвестор нанял за деньги себе этих исполнителей своего преступного замысла, они и отработали проплаченные деньги. Но источник зла — в заказчике и в сути заказа на проектирование. Ведь не сами архитекторы себе выдавали задание на снос галереи? А как раз имена лиц, подписавших ТехЗадание на проект со сносом, в заметке не упоминаются, а надо бы сказать, кто заказал разгром памятника архитектуры — Никольского рынка?
нет
Деревянные дома 19 века в Царском Селе, в т.ч. и памятники, жестоко и безжалостно сносят и заменяют на кирпично-бетонные новоделы с обширными подземными гаражами, обшитые снаружи досками, типа, вот извольте-с, как был так и восстановлен-с. Разводят лохов, короче... Адресов таких муляжей-подделок уже несколько и судя по всему, эта практика признана всеми нормальной — больше АДа, больше подделок!
Деревянным домам — снос! — таков девиз города Пушкина.
Владимир
ПОЛНОЕ ВРАНЬЕ!! Лично мне не нужны копии из крошки и разная подстава(где бы то ни было)... Пусть потомки смотрят на подделки, а раз до нас дошли оригиналы они и должны быть там!!! Защищать надо б а людей воспитывать или наказывать... А сам факт разрушения созданного — это тоже часть истории(как в Египте или Греции...)