Владлен Лявданский: «В исторической архитектуре сегодня не умеет работать никто»
27/08/2015 17:53
Российские архитектуры бесправны, заявляет один из них, председатель Гильдии архитекторов и инженеров Петербурга, руководитель мастерской «Лявданский и Герасимов» Владлен Лявданский. Корреспонденты «Канонера» узнали, почему ни один проектировщик не может быть уверен в точном исполнении собственной работы, действительно ли стеклянный торговый центр Opera на Казанской — «абсолютная удача» и как можно не повторять ошибку разношерстной улицы Савушкина.
— Наверное, самый известный ваш проект — жилой дом на Резной улице, 6. Он расположен за памятником начала XIX века — домом Глуховского и имеет, скажем так, контрастную архитектуру по отношению к окружающей застройке. Почему решение было именно такое?
— Существует несколько подходов к проектированию в исторической застройке. Один из них, наиболее популярный у нас, — мимикрия. Есть другой, используемый довольно часто, например, в Европе и весьма ограниченно у нас, — это контраст. Он нужен для того, чтобы сразу было понятно, где историческая часть, а где новая.
В случае с Резной улицей это скорее второй случай, но он смягчен материалом, цветом, композицией фасадов. На самом деле дом спроектирован в духе ассоциативного историцизма. Идею подсказало само название улицы. По ассоциации резной — витой — изощренный прототипом послужил отель Costa D’Oro в Венеции, построенный в готическом стиле. Этот дом стоит на берегу канала, как дом на Резной — на берегу Малой Невки.
Одной из характернейших особенностей готики является движение вверх, и поэтому появилась идея выразить это движение через преобладание активной диагонали в архитектуре здания. Но по форме, с учетом окружающей застройки, здание решено в «классицизирующем» хай-теке. К сожалению, фасад дома остался недостроенным: на фасаде еще должны были быть установлены диагональные металлические элементы и детали. Но заказчик (он же подрядчик) отказался завершать фасад — сэкономил.
— Но почему выбран именно контраст, хай-тек?
— В XX веке произошла культурная катастрофа — архитектура исторических стилей умерла. И сегодня, с моей точки зрения, правильно в ней работать никто не умеет. Нет архитекторов (или почти нет), нет рабочих-мастеров, способных воспроизводить исторические детали. Вы же не верите, что таджики-гастарбайтеры могут резать классическую лепнину так, как это делали 100–120 лет назад? И возникает два варианта: либо проектировать на уровне оригинала, на который мы ориентируемся (имеется в виду дом Глуховского), либо в современной архитектуре. Я пошел по второму пути.
— А можете сформулировать основные требования к новым домам в центре города?
— Прежде всего, они должны быть сомасштабны окружающей застройке, не должны нарушать композиционные закономерности места. Конечно, новое здание меняет контекст, но главное правило — не навреди. И если это соблюдается, то результат будет положительным. И не так важно, какая конкретно предложена архитектурная форма. В исторической части Петербурга есть масса подобных примеров до ХХ века.
Что касается современных включений в историческую ткань города, то вспомните торговый дом на Казанской улице мастерской Рейнберга и Шарова. Все профессиональное сообщество считает его абсолютной удачей. Там были интуитивно пойманы масштаб и внутренние композиционные связи. Здание гармонично село в контекст, несмотря на то что оно ультрасовременное. Та же история была в свое время с домом «Зингера» на Невском проспекте.
Есть, конечно, и неудачные примеры. Как правило, такие здания были спроектированы либо случайными в профессии людьми, либо архитекторами, находящимися под страшным прессингом девелопера-подрядчика.
— А что это за дома?
— Не буду называть из этических соображений.
— А вы бы этих людей не пускали в центре проектировать?
— Существует мнение, что для строительства в центре у архитектора должен быть определенный профессиональный уровень. Не должны все подряд работать. Есть и способ отбора архитекторов, который себя хорошо оправдал в мировой практике, — это архитектурные конкурсы, то есть конкурсы проектов.
— Обычные жители, судя по опросам, негативно воспринимают откровенно современные проекты в центре и положительно — контекстуальные, или, говоря вашими словами, мимикрийные. Архитекторы должны слышать мнение жителей? Должны ли к нему как-то прислушиваться?
— Диалог не только возможен, но и нужен. Но он должен вестись на определенном уровне компетенции, а не по принципу «дурак — сам дурак». Понятно, что у общественности нет профессиональной подготовки, поэтому и разговор идет на разных языках. Что получается? Одни говорят: «Мне не нравится», другие — «А мне нравится». Чистая вкусовщина. И договориться тут невозможно.
— Почему народу нравятся исторические стили?
— Потому что российская публика чрезвычайно консервативна в своей массе. И это с моей точки зрения хорошо. Это настоящий вызов для архитектора, который хочет работать в модернистской эстетике в нашей стране. Такой архитектор должен быть в своих работах очень убедительным.
— Сейчас есть всего несколько популярных архитекторов, которые работают в центре, причем с разными компаниями. Это прежде всего Евгений Герасимов, Евгений Подгорнов, Никита Явейн, Сергей Орешкин. Можете предположить, почему девелоперы выбирают именно их? Они как-то по-особому проектируют?
— Я не знаю, почему, это надо заказчиков спросить.
— Но есть ведь и другой подход, когда выбирают малоизвестных или вовсе неизвестных проектировщиков, молодых. Это можете объяснить?
— Здесь очень просто — цена низкая. Плюс с ними легче — можно вертеть ими как угодно, и они будут делать то, что им скажут. Архитектором Земцовым, например, так не повертишь.
— А риски для заказчика какие при выборе молодежи?
— Незрелые решения, некачественное выполнение работы, начиная с проектных решений и кончая ведением стройки.
— А у профессионального сообщества есть возможности влияния на конечный продукт?
— Сегодня — нет. Пока все держится на личных профессиональных качествах и авторитете конкретного архитектора. В этом нет системы. Система, прежде всего, должна заключаться в создании цивилизованного законодательства, регулирующего профессиональную деятельность архитекторов и всей строительной отрасли. В профильных законах должен быть сформулирован комплекс прав и обязанностей архитектора, введена процедура послевузовской подготовки и страхования профессиональной ответственности, усовершенствована система повышения квалификации, правила взаимодействия с подрядными организациями, регулирующими органами и тому подобное.
— И что это даст?
— Это даст в руки архитектора инструмент управления не только процессом проектирования, но и, что самое главное, — процессом строительства. Именно так сегодня устроена архитектурная профессия во всех цивилизованных странах на Западе и на Востоке. И только у нас архитектор — бесправный обслуживающий персонал строительного бизнеса. В то время как истинная функция архитектора — управлять строительным процессом, контролировать качество, сроки и стоимость строительства. Именно поэтому у нас строятся безликие города, уничтожаются памятники архитектуры, а цены на жилье просто зашкаливают.
Возврат к архитекторам контроля над стройкой приведет еще и к тому, что ни подрядчик, ни даже заказчик не смогут самовольно вносить изменения в реализуемый проект. Сейчас это происходит сплошь и рядом.
— И какой процент этих изменений?
— Огромный. Заказчик может изменить проект вплоть до неузнаваемости.
— Что в такой ситуации сегодня может сделать архитектор?
— Да практически ничего. Разве что от авторства отказаться. Или попытаться отстоять в суде авторские права. Но у нас законодательство по авторским правам несовершенно, и заказчики, пускаясь на разные хитрости, легко обходят его.
— Если все-таки у нас введут систему, о которой вы говорите, разве она убережет город от архитектурных ошибок?
— Конечно, абсолютной защиты тут нет. Но это убережет город от непрофессиональных действий в сфере архитектуры, поднимет на более высокий профессиональный уровень подготовку архитекторов, даст им в руки необходимый для работы инструментарий, что со временем значительно оздоровит сферу строительства в целом.
— Помимо послевузовского образования, конкурсов, существуют ли другие возможности остановить некачественный проект?
— Да — градостроительный совет.
— Какие проекты он должен рассматривать?
— Я думаю, объекты общегородского значения, объекты в важных градостроительных узлах. Очень важная тема — проекты застройки территорий. Но здесь также есть пробел в градостроительном законодательстве. Профессиональное сообщество уже много лет говорит о необходимости возврата в процесс проектирования эскиза застройки территории в качестве обязательного этапа. Именно на этой стадии, помимо расчета потребности в детских садиках, школах, аптеках, больницах, могут и должны задаваться параметры будущей застройки участка — размеры, этажность, общая композиция. Именно в эскизах застройки можно закладывать принцип ансамблевости, столь характерный для нашего города. Сегодняшнее законодательство это не предусматривает.
— Что можно сделать, чтобы не было разношерстной застройки, наподобие той, что существует в конце улицы Савушкина, у Лахтинского разлива, в начале Ленинского проспекта?
— Изменить законодательство. Если в нем будет написано, что застройщик обязан соблюдать те объемно-планировочные и объемно-пространственные решения, которые заложены в эскиз застройки, то тогда опасности совершения ошибок будет гораздо меньше. Правда, в этом эскизе не будут содержаться требования к архитектуре.
— Пока законодательство не изменено, есть ли возможность повлиять на подобные вопросы? Например, с помощью личного общения. Я вот вспоминаю проспект Медиков, где сейчас одновременно создается застройка обеих сторон, но и архитектура, и форма зданий не сочетаются друг с другом. Неужели архитекторы Герасимов и Орешкин не могли договориться друг с другом?
— То, о чем вы говорите, и называется ансамблевым подходом. Теоретически он возможен. И самое лучшее, что можно сделать, — проводить архитектурные конкурсы. Но надо понимать, что архитектор работает с конкретным заказчиком, с человеком, который платит ему деньги. И единственным субъектом, который потенциально может повлиять на проект, является общество. Именно общество способно транслировать свою волю в виде местных законодательных актов, в которых будут сформулированы требования к инвестору и застройщику. В противном случае заказчик будет строить ровно то, что ему хочется и удобно.
— То есть просто два архитектора, встретившись друг с другом, не могут договориться об ансамблевом подходе?
— Для этого должны договориться их работодатели. Допустим, архитекторы договорятся, потом придут к своим заказчикам, а те: «Что вы тут придумали? Нет, мне это не нравится. Я не хочу быть похож на него, я хочу по-другому».
— То есть нереально?
— С моей точки зрения — нет.
— Сейчас для исторического центра Петербурга существует закон о зонах охраны, и многие девелоперы и архитекторы жалуются, что он перерегулировал возможности застройки.
— Я считаю, что градостроительное законодательство должно быть сформировано в значительной степени архитекторами. Я вас уверяю, что архитектурное сообщество больше кого бы то ни было заинтересовано в том, чтобы в городе не случалось градостроительных катастроф. И именно профессионалы способны решить эту проблему. Им просто нужно дать полномочия, и все перекосы уйдут.
По упомянутому вами закону нельзя трогать дома до 1917 года. Я считаю, что нужно знать меру, должны проводиться экспертизы по определению художественной и исторической ценности здания. Ну если это просто сарай?
— Но вы же знаете, что такую экспертизу легко написать под желание заказчика.
— Значит, надо сделать независимую экспертизу. Это вопрос вполне решаемый.
— А что касается другого требования — строить не выше примыкающих соседних домов?
— В центре остались лакуны, где стоят двухэтажные дореволюционные хибары. И в соответствии с этим требованием рядом с ними нельзя построить здания выше них, скажем, четырехэтажные. Это правильно? По-моему, не очень.
— Как вы относитесь к градозащитникам, которые, к слову, были авторами того самого закона о зонах охраны?
— На самом деле градозащитники и архитекторы могут и должны быть по одну сторону баррикад. К этому их толкают объективные обстоятельства. У них цель одна: сохранение и развитие архитектурной среды города.
Главная опасность исходит скорее от неуемного аппетита девелоперского бизнеса. Однако градозащитники предпочитают обвинять архитекторов, потому что они либо не решаются сталкиваться с истинными виновниками градостроительных нарушений, либо не понимают механику градостроительного процесса. Архитектор у них выступает в роли стрелочника, мальчика для битья, потому что это удобно и безопасно. Они не понимают или не хотят понимать, что архитектор в капиталистическом обществе работает в первую очередь на заказчика, но при правовой поддержке готов оппонировать заказчику от лица общественности.
— Но он же может и не работать.
— Может. Но тогда он будет сидеть без дела или вообще поменяет профессию. Вы что, хотите, чтобы все архитекторы поменяли профессию? Нет же! Так что надо менять законодательство, причем формировать его совместно с архитекторами.
Фото Дениса Панова и Дмитрия Ратникова
Организации (компании):
Изображения, прикрепленные к публикации:
Подписывайтесь на нас в Яндекс.Новостях
Комментарии
Горожанин
С Лагутиным хоть можно думать было. Когда-то.
Вы такой, главное, что тоже не у курсях? Сильно богатый или сильно глупый?
Редактор
Спасибо, так и будем писать. Но в интервью оставим, как есть.
Водопроводичк_Дядя_Коля
Благодарствую. С Лагутиным беседу прочитали — прослезились :) С Падалкой — будем ждать. Архитектор знатный, хоть и не шумит в прессе, подобно союзархитекторским начальникам. Успехов ;)
Водопроводичк_Дядя_Коля
Ещё в середине 2000-х был термин предпроект или «ПП». Используем иногда. Но сейчас он остался в основном в госзакупках. И символизирует почти то же самое, но с поправкой на «эскизную» работу всех специалистов — от водопроводчика до экономиста :)
вЪсовщикъ
концепт
==============
американизация на марше
у нас был старый французский термин концепция
который стал русским
Водопроводичк_Дядя_Коля
Да, Вы правы! Конечно, всех не перечислить — верно. У нас в строительной отрасли принято считать, что автор — тот, кто сделал концепт. То есть, — самую-самую первую стадию. Хорошо, если человек или фирма останется в проекте до конца. Но часто бывает совсем иначе. Так что, если по традиции судить, отсчитывая от первого шага — росчерка пера, то автор Сканди — Монсон и коллеги, а Европа-сити — Чобан и Герасимов. Остальные в этих пьесах — герои второго и прочих дальних планов :)
Горожанин
Только не подумайте, что я вас ремеслу учу. Нет, конечно.
Добавлю. Как мне кажется, вам всегда будут благодарны за конструктивное миролюбие и просветительство, это воспитание такое советское ещё долго будет живо.
По прошлому интервью (я не называю имена) ГГ говорит много хорошего, а как это сделать, учитывая реалии? Представим, что он мог бы ответить, каким образом можно было бы закрыть строительство в центре. А если нет, то интересно с другой стороны.
Ещё раз спасибо за ваше внимание к читателям.
Горожанин
Да, благодарю. По этому интервью я повторю свой вопрос. Как могло случиться, что ГГ создал здание не безупречное по соотношению объёмов, отрицающее существующую застройку, ни с какого ракурса не гармонирующее вообще ни с чем. Так мало того, «сладкий» вид на дачку Глуховского с воды вызывает неприятие. Это уже антиталант, это как сделать отталкивающее фото с котиком.
Не следует думать, что у меня к ГГ что-то есть. Я удивляюсь, каким образом человек так ненавидит своё дело, свою профессию. А по интервью ответ: Не заставите, нет у вас методов.
Может быть я заблудился, и обсуждаемое здание прекрасно?
Ничего об этом в интервью нет. Как будто оно про доктора Джекила.
Редактор
Именно это я и пытаюсь делать. Если вы видите, что чего-то в интервью не хватает, то сообщайте.
Горожанин
Просто озорной выкрик с места. Прошу прощения. Читать как: «отличная идея, интересно».
Вот что хотелось бы подсказать, не знаю, как поаккуратнее сформулировать.
Есть у нас товарищи, которые, несмотря на заслуженность, в ноты не попадают. Или хотя-бы есть люди, которым так кажется. Есть люди, известные своими разрушительными поступками, какими-то высказываниями нехорошими и пр. Кроме этого есть проблемы на рынке архитектурных услуг, со властью не всё всегда и пр.
Хотелось бы, чтобы после интервью человек становился понятнее, заслуги яснее, а не впечатление, что вы припудриваете и игнорируете очевидные вещи.
Пусть это будет отличный портрет благодаря свету, ракурсу, мастерству фотографа, а не фотошопу, со всеми морщинками и прожилками.
Спасибо.
Редактор
Интервью с Лагутиным у нас уже было —
С Падалкой попробуем.
Редактор
Как рекомендуете писать в будущем? Не всех же людей перечислять. Кого автором назвать?
Редактор
Не понял вопроса.
Павел П
Достаточно взглянуть на проекты, которые обычно заказывает государство, чтобы понять — капитализм не причем. Мы имеем дело с общим кризисом архитектуры. И он может быть очень длительным. Ждать, пока какой-то инструментарий «со временем значительно оздоровит сферу строительства» слишком дорого обходится городу. Никакие отсылки к мнению профессионалов здесь не годятся. В отличии от других искусств архитектура требует некоторого ограничения свободы творчества. Т.к:
1) Книгу можно не читать, музыку можно не слушать, от дома никуда не деться. То есть стеклодувы грубо навязывают свои преходящие вкусы огромному числу людей.
2) В настоящее время ситуация такова, что ошибки невозможно исправить. Слишком дорого сносить. Даже гостиницы Советская и Ленинград не снесли. И монбланы простоят сто лет. Так что дешевле и эффективнее просто запретить новое строительство на как можно большей территории.
3) Уже по одной фразе, что плохие архитекторы не называются по «этическим соображениям», можно понять, как критично будут архитекторы оценивать проекты коллег, если им дать власть. Ворон ворону глаз не выклюет.
Горожанин
А так неизвестна Ваша чувствительность. Нравится... Кому и кобыла невеста.
Я Вам даже больше скажу, только Вы — никому. Своих гостей я по-возможности вожу на Лазаревскую набережную, показать Руину и Резной дом. Так вот, внимание, одной моей знакомой понравился квартал Руины. Кандидат наук, красавица, спортсменка. Но — трудное детство.
Так что Вы меня не удивите. Удивительнее видел. :)
Roman_P
Почему? Вот я, например, тоже считаю, а к профессиональному сообществу не принадлежу.
Горожанин
Вот, кстати, новый БЦ на Лазаревской неплох, если кому интересно мнение непрофи. :) Крепко встал в окружение, сам не кричит, но прекрасно виден, интересный, мастерский. Острый угол просто радует. Вот эдак ещё можно жить, несмотря на то, что БЦ перегородил будущую трассу, как вам известно.
А ваши мастера, не знаю, что с ними , может быть авитаминоз, но не производят сколько-нибудь приличного впечатления. А может, как всегда, композицию прогуливали, дальше на жалости, а теперь важничают, чих-пых, двоечники! Намекаю на господина, не будем показывать на него, который ухитрился сделать домик ни с одного ракурса не красивый на козырном месте — спереди маленький и очень крепенький няшный дом Глуховского, вода. Ну вот это как-раз талант наоборот. Эх! Ну если так не может, то и вообще нигде ничего не может, как на мой.
ahvalj
Беда в том, что профессионалы у нас — глубоко местечкового уровня. Я уже шутил тут, что наша нынешняя архитектура — это российская эстрада в камне. Безнадёжны обе.
ъ
К счастью, ПОКА во многих делах мнение профессионалов имеет первостепенное значение...
Что и как могут «кухарки» мы уже знаем...
ahvalj
В качестве иллюстрации разницы: вот это — фотообои (), они просто механически нанесены на стену, а вот это — архитектура (), здесь есть композиция, да ещё какая!
ahvalj
«Лангезипен» получился неплохо, но это не столько архитектура в прямом смысле слова, сколько фотообои: на советскую заводскую коробку 60-х годов (я её ещё помню) навешены стеклянные панели с фотографиями декора римских построек (). К римскому декору претензий нет, стеклянные панели тоже вышли неплохо. Всё вместе фасада не составляет. Тот же самый приём на бизнес-центре «Бенуа» в начале Пискарёвского проспекта () сработал уже куда хуже. «Тринити» приятен аккуратностью, но фасада там тоже нет, а объёмом и обликом () постройка ну никак не сочетается с остающейся застройкой запада Петроградской стороны. Во всех трёх постройках нет фасадов как таковых — это просто стеклянные стены с чередованием прозрачных и непрозрачных участков.
Водопроводичк_Дядя_Коля
Про взгляд в другую сторону хорошо сказано. Зацепило. Но есть и современные дома красивые. Вон — БЦ «Лангензипен». Красивый, по-моему. И ещё мне, как обывателю, понравился новый БЦ «Тринити» у Лазаревского моста. Прочитал, что строили по эскизу иностранцев. Красиво — фасады чистые, сделанные на заводе. Лепота! :)
Водопроводичк_Дядя_Коля
Дорогой редактор, хорошая, по-моему, идея у Вас — поговорить с строящими в центре. Будет интересно почитать интервью Сергея Падалки. Было дело, пересекались с ним. Очень толковый зодчий — интересный господин. Если будет с ним интервью — должно быть злободневно. А вот с Лагутиным шанса поговорить не было, но по общению со строителями знаю, что он для Сенатора строит в центре и т. д. Его интервью бы тоже провёл. Успехов вам, дорогой редактор.
Водопроводичк_Дядя_Коля
Да, немножко сумбурно написал про стройки. Разъясню. Я просто имею некоторые дела с NCC, потому их кухню немножко узнал. Парфёнов — руководитель бюро А2. Его мастерская сейчас делает архитектуру на стадии РД для Сканди Клаб. А генпроектировщик стадии РД этой стройки — ООО «АйДи». А2 — их субподрядчик-архитектор. Субподрядчик-инженерная компания «Вертикаль». То есть цепочка смены архитекторов на проекте такова: 1) концепция — Смерен и Монсон 2) стадия ПД и экспертиза — Смерен и Монсон + Орешкин 3) Стадия РД — А2 под началом компании «АйДи». Последняя стадия, таким образом, делается «по-дешёвке» :)
—–
"Что касается современных включений в историческую ткань города, то вспомните торговый дом на Казанской улице мастерской Рейнберга и Шарова. Все профессиональное сообщество считает его абсолютной удачей. "
К сожалению, только «все профессиональное сообщество» и больше никто.
Горожанин
Ух ты. А что, так можно было? ©
Редактор
Идея максимум — сделать интервью со всеми проектировщиками, которые трудятся в центре.
вЪсовщикъ
седня день постный. и ЗоркийГлаз в хорошем настроении, разошелся -:)
Клаве Шиффер стукнуло 45
но меня мучaет один вопрос: кто такие дома венского стиля и вицегубик ?
ahvalj
Когда в тридцатые–сороковые годы XIX века эклектика приходила на смену изрядно надоевшему классицизму («глупицизму» как выразился тот самый Белинский), профессионалы противопоставляли свои разнообразные умения по части рюшей казарменно-палочной простоте и тоскливой дешевизне классицизма. На самом деле, всё это, как и большая часть человеческих объяснений, даваемых по любому поводу — просто попытки мозга обосновать уже принятые подсознанием решения. Все (или почти все) понимают, что модернистская архитектура оказалась совсем не на высоте своих обещаний столетней давности, что ничего на замену пока нет и, что ещё печальнее, не научившись красиво строить простые формы, архитекторы разучились работать со сложными, так что плохо выходит в любом случае. А когда на это накладывается национальное неумение делать что-либо аккуратно, получается то, что мы видим вокруг.
Екатерина
Почему-то когда противопоставляют народный взгляд мнению профессионалов упоминают всегда барочные «рюши» и графически сложно-простые дома конструктивизма.И не приводится в пример что-то среднее (не = серое). В этом смысле модерн в Петербурге и дома венского стиля (не знаю, как это называется) очень радуют взгляд обывателя. Но именно таких домов сейчас нет, поэтому даже самая тривиальная эклектика смотрится лучше.
Горожанин
А что-то хорошее о герое интервью кто-то может сказать? То, что я знаю о его делах (конечно же, «дом на Резной»), это смакование отношений насилия и других извращений нехороших. Тем более, ГИ не склонен отвечать за свои действия. Его заказчик подвёл, а он только держал за ноги.
Вот вы сегодня героизируете подобных людей, а завтра дети, глядевшие на подобные постройки придут во власть и реализуют то, к чему их приучали с детства — на ваших судьбах.
Поэтому я не понял, чем заинтересовал дорогую Редакцию этот человек и боюсь догадываться. Это я не знаю о нём чего-то хорошего или вам нравится то, что я о нём знаю?
Редактор
Спасибо за информацию. Только не понял роль Парфенова.
Водопроводичк_Дядя_Коля
Ну и ну... Вот просто ощущение, что дядька как-то абсолютно не знаком с реалиями архитектурного и строительного процесса в Питере. Всё, что он говорит про эскизы застройки и экспертизы, есть уже сегодня и работает в полном объёме. И архитекторы тут совершенно не при чём. Этим занимаются профессионалы из других областей. Архитекторы пусть лучше свою работу хорошо научатся делать. А то тут, понимаешь, итальянская готика, классицизирующий хай-тек и резной-винтовой... Ну реально каша у мужика в голове!
Кстати, дорогой редактор, проекты Сканди Клаб NCC и другой проект LSR, что напротив контролируются вовсе не Герасисовым и Орешкиным. Орешкин выполнял функцию адаптации проекта шведского бюро Smeren&Monson на этапе прохождения экспертизы. А рабочим проектированием сейчас вообще занимается компания ООО «АйДи», архитектуру делает мастерская А2 Андрея Парфёнова. Никакого Орешкина там нет и в помине. LSR-ровский проект делается мастерскими speech и Евгений Герасимов и Партнёры. Так что далеко не один Герасимов там. И не он решает. Вот такие дела. А NCC — шведская фирма с 1% всего своего бизнеса в РФ и LSR — местная вицегубиковская контора — это разные вселенные. Договориться они не смогут в принципе.
ahvalj
Дом в жизни — малопривлекателен (), но замысел был неплохим. Я всё же не пропагандирую ранний модернизм, а просто выбираю более удачные примеры из фасадов последних ста лет. Будь у меня соответствующие финансовые возможности, ничего подобного я бы строить не стал.
Касательно девушек — опять-таки, я старался противопоставить пухлый типаж Новодворской графичному Шиффер. Если интересно, Шифер по антропологической классификации принадлежит к (дало-)фелидам (), такие челюсти характерны для Центральной Европы и кончаются где-то на восточной польской границе (вот славянский вариант, именуемый западным балтидом: ). Шиффер можно заменить Селезнёвой (). Антропологические картинки взяты отсюда:
Roman_P
Да теория-то понятна, просто практический пример в лице этого дома совсем не убедил.
(впрочем, мне и Шиффер симпатична не более — ну окей, ненамного более — Новодворской :))
Roman_P
Спасибо, просто у меня глючный браузер.
Да, этот дом мне очень нравится, тут без вопросов.
Редактор
А у меня открылась. Дом на Малом проспекте Петроградки, 84-86.
ahvalj
Как я уже много раз писал тут, разница между внешностью Валерии Новодворской и Клаудии Шиффер — в сложении и текстуре. Из двух похожих коробок одна может смотреться ужасно (творчество мосье Лявданского и 99,(9)% его коллег), а другая — замечательно, просто в силу небольшой разницы в пропорциях и прорисовке деталей. Это то, что отличает талант от, скажем так, отсутствия таланта. Пафосное объяснение этой разницы применительно к музыке есть в вайнеровском «Визите к минотавру» ().
Roman_P
Вторая ссылка с яндекс-панорам у меня не раскрылась. Что там имелось в виду?
Удивила четвёртая. Это ж практически гостиница «Россия», только без башни, унылый ящик, как каждый второй советский НИИ.
ahvalj
Трудно сразу вспомнить. Ну, вот, всё тривиально:
(конструктивизм/ранний модернизм был в принципе неплохим стилем, только вот отечественным зодчим хронически не давались пропорции и детали — такие здания куда лучше выглядят в проектах, чем в жизни:
).
Roman_P
А что, на ваш взгляд, относится к исключениям (раз «почти»)? Необязательно в Петербурге.
ahvalj
Вообще-то, они не умеют работать не только в исторической, но и в модернистской стилистике. Единственное преимущество модернизма в наших нынешних условиях — в отсутствии плохо понятных архитектору и исполнителю исторических мотивов, чреватых дополнительными ляпами, что же касается композиции, пропорций, силуэта сочетания со средой и прочего — всё получается у них ужасно в любом случае.
Меня, кстати, в который уже раз поражают сетования на консервативность обывательских вкусов: модернизм стал господствующим стилем почти ровно сто лет назад, девяносто девять процентов построенных с того времени в городе фасадов относятся именно к этому направлению, и то, что стиль остался чужд столь большому числу людей, свидетельствует, скорее, о проблемах с самой консерваторией — за упомянутое столетие почти не появилось фасадов, мимо которых не хотелось бы пройти, глядя в другую сторону.