Стойкие камни 

Сколько раз принимал участие в церемонии возложения цветов на площади Победы, никогда не догадывался, что подо мной огромное подземелье. Оказывается, сама стела внутри полая и внутри нее есть лестница наверх. Какие еще тайны хранят Южные ворота города?..

Хранители
Подземный переход, ведущий к монументу героическим защитникам Ленинграда, — самый тихий и пустой переход в городе: скромный сувенирный магазинчик, один телефонный терминал и два любопытных итальянских туриста. К сожалению, иностранцы посещают площадь даже чаще, чем наши соотечественники — памятники, посвященные войне, есть в каждом российском городе или селе. Другое дело — как эти памятники содержатся; не каждому так везет, как повезло в свое время нашей площади.

— Только я стала заведующей, сразу пришлось заниматься не историей, а ремонтом, — рассказывает Елена Лезик, которая и проводит для меня персональную экскурсию. Она впервые побывала на монументе еще ученицей 5-го класса и даже помнит, как читала здесь стихи в честь Дня Победы.

— В 16 лет я, студентка исторического факультета, стала хранителем музейных экспонатов на полставки, — улыбается Елена Витальевна, — а если серьезно, то каждый наш работник, даже технический сотрудник, — именно хранитель всего этого сложного инженерного комплекса.

В кабинете заведующей слышен стук метронома. Дело происходит под землей.

— И как вам работается в такой атмосфере?

— А мы уже привыкли... Поначалу было жутковато, я теперь даже военные фильмы не могу смотреть, воспринимаю их как близкую реальность...

На мой комплимент об окружающей чистоте (как внутри монумента, так и на самой площади) Елена Витальевна добавляет: «Стыдно, когда такие комплексы находятся в запустении. В России мы не имеем морального права строить новые памятники, пока не научились ухаживать за существующими».

Как надо ухаживать, Лезик может провести отдельный мастер-класс: как вовремя подойти к чиновнику с просьбой о выделении денег, как залезть на крышу, ужаснуться ее состоянием и вместе с сотрудниками начать ремонт.

На свой музей она смотрит как на второй дом и постоянно вспоминает в разговоре своих коллег, и даже отдельные любимые экспонаты. Это мы с вами видим мозаичное панно, а заведующая видит дальше — что за ним (мы еще с вами там чуть позже побываем). Это обычный посетитель садится на скамейки в зале, а для нее под этими скамейками решение давно извечной проблемы музея — новая система отопления (именно оттуда зимой поступает теплый воздух).

— Тут у нас новая вентиляционная система, там — элекрощитовая, — посетители подземного зала с любопытством прислушиваются к экскурсии главного хранителя. А я наконец-то узнаю давно интересовавшие меня подробности:

— В какой бы день не оказывался в музее — у вас всегда плиты, посвященные именно этому дню... Вы ежедневно их меняете?

— Да, каждое утро.

— И где вы их храните? Они же большие!

Елена Витальевна указывает на восточное панно: «Плиты находятся там, пойдемте покажу», — и начинается экскурсия, которую никогда ни для кого не проводили. Служебные помещения и черные ходы — всегда самое интересное, но чтобы площадь Победы скрывала за своими стенами столько пространства и сложнейших инженерных сетей, оказалось для меня сюрпризом.

Берегите голову
Мимо кабинета хранителей налево спускаемся вниз; коридор в полумраке, пол неровный уходит вниз. По краям везде желобки — для воды. Вода здесь главный враг и подвальная сырость невольно заставляет поеживаться. Специальные дренажные колодцы откачивают грунтовые воды.

Пространство вокруг напоминает или катакомбы, или секретные подвалы. Вокруг всего открытого для глаз посетителей зала тянется коридор, за которым чего только нет... Плиты, на лицевой стороне которых мозаика, пронумерованы — это чтобы не перепутали картинку. Мы обходим огромный постамент, на котором ничего нет — он предназначался для одной из скульптур на площади, но в итоге не понадобился, и теперь стоит здесь навечно — не сдвинуть.

А за правым панно хранятся те самые плиты каждого блокадного дня. Утром перед открытием новая плита водружается на тележку и заменяется на предыдущую. Все они хранятся по порядку, каждая — в специальном футляре. Пытаюсь достать одну из плит; кое-как мне это удается — выходит 10-й день блокады. Рядом еще одна плита; пробую поднять, но она не сдвигается с места — слишком тяжелая.

Пока я лезу по лестнице посмотреть крышу, на стенах замечаю надписи с именами строителей монумента. Крышей оказывается узкое пространство между потолком зала и полом самой площади — без фонаря и не увидеть, что там внутри.

В целом главный зал представляет собой шкатулку, помещенную в еще большую шкатулку. Только экскурсии водят внутри, и не все любопытные подозревают, что над, под и за ними очень важная для музея территория.

— А за этой дверь — обелиск, — ошарашивает меня главный инженер монумента Михаил Николаевич Щербин, который присоединяется к нашей экскурсии. За дверью небольшая комната, у которой нет потолка. Я стою ровно под 48-метровой гранитной стелой. Внутри она, оказывается, пустая. Свечу фонарем вверх — свет теряется в темноте. Наверх ведет лестница…

— Там, наверное, жутко — внутри...

— Да нет, не так уж и страшно — на каждом ярусе есть площадка и рабочий во время ремонта стоит не на лестнице, а на этой площадке.

В метре от меня решетка и коридор.

— Здесь у нас карцер, — почти всерьез говорит заведующая музеем и гремит ключами. — Мы сажаем сюда провинившихся сотрудников... Посмотрели? Пойдемте теперь в «мокрый коридор», — и через две минуты похода по коридору Елена Лезик, словно провожатая по древнему замку, с загадочной улыбкой открывает другую дверь, за которой виднеется длинный туннель в полумраке – мы попадаем в «мокрый коридор».

— А что сейчас над нами?..

— Берегите голову, — меня вовремя предупреждают; чтобы не задеть потолок, приходится пригибаться. — Мы сейчас проходим ровно под «разорванным кольцом».

Коридор действительно постепенно закругляется. Сверху по бокам торчат, похожие на кошачьи усы, трубы и провода — это кабели, которые подогревают площадь-котлован. Так как площадь находится ниже уровня земли, высыпавший туда снег убирать очень сложно — именно для этого и предусмотрена подземная система подогрева; по этим проводочкам идет тепло, и снег постепенно тает. Коридор начинает чуть подниматься — мы идем под лестницей. Чтобы согревать всю территорию, никаких денег не хватит, поэтому топится все секторами; благо глобальное потепление помогает.

— Наша лестница, по которой посетители спускаются в «Кольцо блокады», очень травмоопасна, если ее не греть, к нам никто не дойдет...

Подземный город
5,86 метра под землей. Мы и так находимся за основной частью выставочного зала, и я уже удивлен тем, как здесь все это поместилось, но, оказывается, за дверью на противоположной стороне скрывается то, благодаря чему площадь Победы стоит и будет стоять. Михаил Николаевич открывает огромную дверь, и нас моментально обдает холодом. В нос резко бьет запах земли и песка: передо мной огромная территория с колоннами. Мы спускаемся по лестнице, и территория становится еще больше. Вся картина больше смахивает на высадку человека на Марс: под ногами песок, под потолком темнота, вокруг — грозные исполины-сваи. Свайное поле занимает площадь 5 тыс. кв. метров. Огромные бетонные блоки поддерживают основание Южных ворот города. Думали ли вы, въезжая с Пулковского шоссе на Московский проспект, что под вами не земля, а целый подземный город, на котором и держится площадь Победы?

Я пытаюсь пройти вглубь, поеживаясь то ли от холода, то ли от страха.

— А что там дальше?

— Дальше? Тоже сваи. Они идут кругом...

Поднимаясь обратно, Елена Витальевна сетует на сокращение числа посетителей: «У нас ведь даже есть такие люди, которые живут в окружающих домах и не знают, что на площади есть музей». В музее мечтают, что когда-нибудь помимо основной экспозиции можно будет показывать монумент как инженерное сооружение. То есть жители и гости города, возможно, когда-нибудь сами увидят свайное поле и пройдут по «мокрому коридору»...

P. S. Над входом в зал-музей посетители читают: «О камни! Будьте стойкими, как люди!». Завтра в 11.00 на площади пройдет торжественная церемония возложения цветов и венков в честь Дня Победы. Выходит, что цветы стоит класть не только тем, в честь кого воздвигли монумент, но и тем, кто его воздвиг. И заодно не забывать про людей, которые в наши дни поддерживают площадь Победы в идеальном состоянии. Камни-то, заметьте, продолжают быть стойкими, как люди. Не только под землей — на поверхности. Где мы ходим и порой не знаем, что ходим не просто по камням, а по исторической брусчатке с улиц блокадного Ленинграда...

Егор Королёв,
фото Леонида Рыжикова

8 мая 1945 года здесь произошла торжественная встреча гвардейских частей, воинов — победителей в Великой Отечественной войне. Ансамбль площади Победы и прилегающей части Московского проспекта был создан под руководством архитектора Сергея Сперанского. Монумент героическим защитникам Ленинграда заложили в 1957 году. Возводился он с 1974 года по проекту архитекторов Валентина Каменского и Сергея Сперанского, скульптора Михаила Аникушина. Торжественное открытие монумента состоялось 9 мая 1975 года в 30-ю годовщину победы в Великой Отечественной войне.